Самое страшное слово в ядерной физике - "Упс..."

Эту актерскую байку рассказал Сергей Данилович О-в, руководитель
театральной студии, в которой я в юности занимался.

В 70-х, а может даже и в 60-х годах академический московский театр
гастролировал в крупном уральском или сибирском городе, на сцене
местного Дворца культуры металлургов-нефтяников. Давали "Гамлета". Два
первых спектакля, в субботу и воскресенье, прошли на ура. Понедельник,
третий спектакль. Первый акт, на сцене Марцелл, Горацио и Бернардо.
Должен появиться призрак.

Особенность режиссерской трактовки данного спектакля состояла в том, что
роль призрака никто не играл. Во второй сцене, в диалоге с Гамлетом,
звучала магнитофонная запись. А в первой, где призрак просто молча
проходит по сцене, его движение отыгрывали другие актеры, прослеживая
его путь глазами. Очень простой и эффектный актерский прием, работа с
воображаемым партнером. Если поворачивать головы действительно
синхронно, у зрителей создается полное впечатление, что по сцене кто-то
идет.

Итак, трое актеров, изображая полагающийся к случаю ужас, уставились в
левую кулису. И тут притворный ужас на их лицах сменился настоящим,
потому что призрак действительно появился! Это был высокий мужчина лет
пятидесяти, совершенно лысый, но с буденновскими усами, в синем костюме,
сатиновых нарукавниках и с портфелем в руке. Провожаемый взглядами
остолбеневших актеров, ни на кого не глядя, в полном соответствии с
режиссерским замыслом он прошествовал через всю сцену и ушел в правую
кулису.

В зале раздались смешки: призрака многие узнали. Иван Евсеевич был
человеком в городе уважаемым, но, мягко говоря, с большой чудинкой. Он
работал бухгалтером Дворца культуры, отличался крайней пунктальностью и
каждый день ровно в 18.15 покидал рабочее место кратчайшим путем - через
сцену. Наличие людей на сцене и в зале его не смутило: в это время
обычно репетировал народный театр.

Смех в зале постепенно утих, артисты кое-как пришли в себя, спектакль
продолжился. Директор ДК пообещал лично проследить, чтобы назавтра Иван
Евсеевич ушел домой другой дорогой. Но, видимо, забыл.

Сергей Данилыч рассказывал нам, среди прочих актерских секретов, о
законе повторения. Если какое-то нелепое действие на сцене вызывает
только легкий смех, то то же самое действие, совершенное повторно,
вызовет гомерический хохот. На третий и последующие разы эффект уже
зависит от актерского таланта, уже нужны какие-то вариации, но второй
раз на порядок смешнее первого всегда. Это закон.

Во вторник этот закон сработал в полную силу. Когда три актера
уставились в левую кулису, на сцене и в зале все затаили дыхание,
ожидая, выйдет ли Иван Евсеевич и в этот раз. Не вышел - общий вздох
облегчения, но в то же время и легкое разочарование: ну как же так,
неужели на этот раз ничего не покажут. И когда через несколько реплик
Иван Евсеевич все же появился, его встретил такой взрыв хохота и
аплодисментов, какой вряд ли слышали лучшие клоуны мира. Бухгалтера это
нисколько не смутило, он размеренным шагом пересек сцену и скрылся в
правой кулисе, помахав на прощание рукой.

Истерика продолжалась минут пятнадцать. Но спектакль надо было
продолжать, зрители заплатили деньги, чтобы увидеть смерть Полония и
безумие Офелии, чтобы услышать знаменитое "быть или не быть".
Исполнитель роли Марцелла мобилизовал все свое актерское мастерство,
сконцентрировался, задавил смех и выдал в зал свою следующую реплику...
да, знал Шекспир, что написать. Невольно покосившись в правую кулису,
Марцелл произнес:

- В такой же час таким же важным шагом 
  Прошел вчера он дважды мимо нас.

Вторая истерика зала. Все? Нет, не все! Потому что следующая реплика
Горацио вызвала еще одну, уже третью истерику:

- Подробностей разгадки я не знаю, 
  Но в общем, вероятно, это знак
  Грозящих государству потрясений.

После этого уже абсолютно любые слова любого персонажа зал встречал
бурным хохотом до конца спектакля.

Потрясения действительно состоялись, Иван Евсеевич получил первый в
жизни выговор и в среду на сцене, разумеется, не появился. Но это уже
ничему не помогло. Дойдя до момента явления призрака, Марцелл и Бернардо
умерли от смеха совершенно самостоятельно, заразив зал. До самого конца
гастролей на сцене Дворца культуры с неизменным успехом шла комедия
"Гамлет".

Спасти спектакль удалось только в Москве, заменив Бернардо и Марцелла на
других артистов. Исполнитель роли Горацио оказался поопытнее и через
некоторое время научился отыгрывать первую сцену без смеха.

Рики-Тики-Тави поколения "Next".

Как говорит Михаил Задорнов: "Мы - великий народ". И если есть среди нас
паршивые овцы, то это "с головой" окупается мудростью, терпением и
гуманизмом остальных.

Юг столицы. Восемь часов утра. По дорогам движение - "ноль", то есть,
для этого времени и места - "нормальное".
Солнце начинает припекать, поэтому большинство окон у машин открыты. И
все перекрикивания водителей друг с другом становятся достоянием
общественности.
На светофоре останавливается желтое такси, с сидящим на заднем сидении
мужчиной средних лет, чья шея спрятана в корсет для шейных позвонков.
(Вы все наверняка видели это и неоднократно: в нем человек становится
похожим на нечто среднее между Южноамериканским божеством и Тутанхамоном
в лучшие годы. Голова неподвижна, а если человек сидит, то он вообще
неподвижен).
Рядом с такси останавливается ржавая тонированная "шестерка", откуда
высовываются несколько голов молодых пацанов, лет 18-ти-20-ти.
В просветах мелькают бутылки пива, "трациционного для этого времени
суток напитка" (и это в восемь-то утра).
И начинается "глум":
- Эй, Наг!! Обернись!! Это я - Рики-Тики-Тави!!! Оглянись, чтобы мне
  не пришлось укусить тебя сзади!!!
Однако, ответ мужчины заставил всех участников пробки осознать себя
великой нацией.
Наклонившись к окну, обращенному к "шестерке", он... не могу сказать
"прокричал"... видимо, правильнее будет "провыл" (говорить-то в этой
штуке тяжело, а кричать - тем более):
- Ближе, Бандарлоги!!

"Шесть баллов"!!! Фасадные части голов молодых отморозков (не могу
назвать их "лицами") в тот момент были точно такими же, как их нарисовал
художник в мультфильме про "Маугли".
Потом пробка рассосалась, а я лишний раз убедился, что пока мы такие, 
мы - непобедимы.

С искренним уважением.